Никто не знал, а я Бетмен!

Название: Чжалгем
Канон: Скандал в Сонгюнгване
Переводчик: belana
Бета: Nadalz
Оригинал: ссылка, Lihau, разрешение получено
Размер: 8678 слов
Пейринг/Персонажи: Ли Сончжун/Ким Юнхи, Гу Ёнха, Мун Чжесин
Категория: джен, гет
Рейтинг: G
Краткое содержание: история одного приглашения в гости
Примечание/Предупреждения: 1) 8.5к, в которых почти ничего не происходит. И не говорите, что вас не предупреждали;
2) у всех персонажей есть прозвища: Ли Сончжун = Каран («Завидный жених»); Ким Юнхи = Дэмуль («Большие шары»); Гу Ёнха = Ёрим («Жеребец»); Мун Чжесин = Гёльо («Бешеная лошадь»);
3) пост-канон согласно эпилога: Ли Сончжун и Ким Юнхи преподают в Сонгюнгване, Гу Ёнха торгует в лавке отца, Мун Чжесин охраняет закон и порядок в столице

Читать Глава первая, в которой квартет Чжалгем посещает злачные места, а Сончжун злится

— Кажется, она украла мои деньги.
Офицер Мун Чжесин — не при исполнении — навострил уши, не открывая глаз и не поднимая головы. Он очень удобно устроился и дремал, практически лежа на столе в немного сомнительной харчевне.
— Она определенно украла мой кошель.
Чжесин расслабился, узнав голос Ли Сончжуна, сидевшего напротив. Чжесин собирался открыть глаза, но передумал, потеряв интерес к преступлению, и устроился на столе поудобнее.
— Саён, я не хочу устраивать сцену, но учитывая тот факт, что ты городской стражник, было бы проще, если б его вернул ты, а не я.
Чжесин тихо и печально вздохнул, но покорно открыл глаза и, не поднимая головы со скрещённых рук, посмотрел на Сончжуна, теперь уже профессора Сонгюнгвана.
— Скорее всего, денег в том кошеле было немного. А этим людям надо на что-то жить, ведь правда?
Сончжун изобразил раздражение.
— Вероятно так, но почему их средства к существованию должны вычитаться из моих? Я плачу за ужин. Почему она берёт больше, чем я ей должен? — Решив, что донес свою мысль, Сончжун повторил: — Буду весьма благодарен, если ты вернёшь мне деньги.
Чжесин закрыл глаза.
— Не хочу. Я официально даю тебе разрешение самому забрать кошель. Только кости никому не ломай.
— Хочешь, я попробую? — раздался новый, тихий голос.
Чжесин быстро проснулся и сел, услышав голос Ким Юнхи, сидевшей рядом с Сончжуном. Он почти забыл, зачем пришёл в это место: выпить и поужинать с друзьями (Юнхи, конечно, была в мужском наряде, чтобы иметь большую свободу передвижения). Он как раз достаточно пришёл в себя, чтобы открыть рот и ответить, как кто-то плюхнулся рядом с ним.
— Э-э-э, не обязательно, Дэмуль, — возразил Гу Ёнха. — Я все верну. — Он встал и разгладил рукава. — Разговор здесь что-то не клеится. Честное слово, господа, сегодня с вами невероятно скучно. Когда я вернусь, постарайтесь развеселиться, чтобы я больше не скучал, хорошо?
Перед уходом Ёнха подмигнул профессору «Юнсику» и похлопал её по шляпе, получив возмущенные взгляды Сончжуна и Чжесина. Провокация удалась. Ёнха улыбнулся ещё шире и прошествовал в дальнюю часть харчевни, чтобы найти вороватую хозяйку.
Проводив Ёнха злобным взглядом, Чжесин повернулся к Сончжуну.
— Я бы и сам всё сделал, если бы Ёнха не вызвался.
— Ну, саён Ёнха предложил сюда прийти, — подала голос Юнхи. — Он знает это место и хозяйку, это само по себе основание взять на себя хотя бы часть ответственности.
Чжесин моргнул.
— Угу. Именно поэтому я ничего не сделал.
Это была одна причина, вторая заключалась в том, что Чжесин всё ещё не настолько подружился с Сончжуном, как хотелось бы Юнхи. Последнее было важнее.
— Я по-прежнему не понимаю, почему мы должны ходить в такие заведения, — заметил Сончжун и обратился к Чжесину: — Ты его самый близкий друг, саён. Разве ты не можешь убедить его выбирать места поприличнее?
— Или вы двое можете прийти к нам с Сончжуном в гости, — бодро добавила Юнхи. — Я гарантирую, что в нашем доме никого не ограбят.
Сончжун не испытывал восторга от перспективы видеть Чжесина и Ёнха в их с Юнхи уютном гнездышке, но Чжесин, естественно, ухмыльнулся и согласился, что это отличная идея. Потом он ойкнул, получив подзатыльник.
— Ты паршивый стражник, — тяжело вздохнул Ёнха. — Ты отказался вернуть деньги пострадавшему, а потом не заметил, что кто-то подошёл сзади и напал на тебя.
Чжесин вскочил, отодвинул скрипящий стул и замахнулся. Ёнха отпрыгнул, ухмыляясь и прекрасно понимая, что Гёльо его не тронет.
— Эй, Каран. — Ёнха бросил кошель на стол перед Сончжуном и сел на свободное место. — Возвращаю твои неправедно нажитые деньги. Я взял несколько монет в качестве вознаграждения.
Сончжун вздернул бровь, но поблагодарил «благодетеля». Как только Ёнха переключился на вино, он незаметно открыл кошель, пересчитал монеты и возмущенно воскликнул:
— Ты забрал половину!
— И что? Если бы не я, у тебя вообще бы ничего не было! И вообще, я заслужил, учитывая, как мне пришлось льстить этой уродине, чтобы их получить. — Он деланно вздрогнул.
— Ты сам вызвался, саён, — напомнила Юнхи. — Я бы мог сам все уладить.
Чжесин, стоявший все это время и сердито смотревший на Ёнха, в конце концов сел и сказал:
— Верни деньги, пока я не арестовал тебя за кражу.
Ёнха надулся, но поскольку уже решил все отдать, как только повеселится, то покорно положил недостающие монеты перед Сончжуном.
— Ну вот, дай хулигану власть, и он все равно останется хулиганом. Это превышение полномочий, Гёльо! Утром я напишу жалобу.
— Угу, конечно.
— Как ты их вообще назад получил? — вмешался Сончжун. — Тебе просто пришлось ей немного польстить?
— «Просто»? — повторил Ёнха. — Я Гу Ёнха! Я не просто льщу людям, я превратил это в искусство!
— Тогда тебе пришлось всего лишь заняться искусством? — переформулировала Юнхи, чтобы выполнить его прихоть.
— Типа того, — улыбнулся великий художник.
Сончжун, узнавший это выражение лица, продолжал настаивать:
— Что это значит?
— Ну, я сказал, что она прекрасная, восхитительная, хрупкая и добрая… и что милый молодой человек, с которым она весь вечер пыталась неумело флиртовать, будет счастлив встретиться с ней здесь завтра. — Ёнха ухмыльнулся. — Один на один.
— Что? — Сончжун наклонился вперед и громко прошептал: — Но я женат!
— И что с того? Многие женатые мужчины ходят налево.
— Но моя жена тоже находится здесь!
— А, точно. — Ёнха прикрыл ухмылку рукой, чтобы Юнхи её не видела, и подмигнул ему. — То есть, если бы её здесь не было, ты бы пошёл?
— КОНЕЧНО, НЕТ!
— Тише! А то милейшая хозяйка решит, что ты пытаешься отказаться от свидания.
— Я не пытаюсь отказаться… Я отказываюсь. Это была твоя идея, саён, так что ты сюда завтра и приходи.
— Ой! Но она же мне в матери годится! И страшная! Кроме того… — Он приобнял Чжесина за плечи. — У меня завтра будет романтическое свидание с Гёльо.
Ёнха внезапно исчез под столом: Чжесин толкнул его так сильно, что он упал со стула. Судя по открытому рту, даже Чжесин удивился.
— Ой, больно! Почему здесь подушки не кладут на пол? Совсем не заботятся о посетителях! — Над столом показалась ладонь. — Помогите встать.
Чжесин закатил глаза и поставил его на ноги. Пока Ёнха усаживался, он сказал:
— Норон просил передать, чтобы ты нас больше не водил в такие дыры.
Понимая, что его слова переврали, Сончжун начал:
— Я по-другому выразился…
— Эй, Ли Сончжун, разве сегодня не прекрасный денек? Ты не заметил?
Сончжун стиснул зубы и кивнул, не желая развязывать драку и признавая дружелюбие саёна.
Чжесин опять повернулся к Ёнха.
— Так что больше не приводи их с Дэмулем в эту помойку.
— Почему? — пожал плечами Ёнха. — В приличных местах скучно. Кроме дома кисэн. — Он осуждающе посмотрел на Сончжуна. — Но этот недомерок сказал, что обольет меня краской, если я отведу туда Дэмуля. Совсем с ума сошёл, да?
Юнхи улыбнулась и похлопала Сончжуна по коленке под столом, чтобы он не вышел из себя, и невинно сказала:
— Не понимаю, почему мы не можем туда пойти, кисэн подают прекрасный чай. И заведение у них чище, чем это. Честно говоря, нам там будет лучше.
— Я знаю, что ты шутишь, — прошептал ей на ухо Сончжун, — но не поощряй его.
Воодушевленный Ёнха тут же согласился:
— В прошлый раз там было очень мило, да, Дэмуль?
— Хочешь сказать, что ты её водил в дом кисэн? — побледнев от шока, с трудом спросил Сончжун.
— Ну, Гёльо отклонил мое предложение — впрочем, как всегда, — тебя спрашивать было бесполезно, так что…
— Никуда мы не ходили, — прервала его Юнхи и ещё раз похлопала Сончжуна по колену, пока он по-настоящему не вышел из себя. — Саён просто тебя дразнит.
— Слава богам, — улыбнулся Сончжун. — Если бы ты действительно там побывала, я бы пошел на свидание с хозяйкой этой харчевни, только чтобы отомстить. И мне было бы больнее, чем тебе!
Юнхи улыбнулся в ответ, они влюбленно смотрели друг на друга, пока Чжесину не захотелось пробить чьей-нибудь головой (не Юнхи, заметьте) ближайшую и не слишком крепкую стену.
Ёнха с удовольствием бы ещё немного понаблюдал за супругами, мысленно хихикая над выражением лица Сончжуна, но пожалел Чжесина, у которого заканчивалось терпение, вытащил из рукава носовой платок и очень громко высморкался.
Остальные смотрели на него с отвращением, пока он целую минуту сморкался. Закончив, Ёнха убрал на удивление чистый платок на место и огляделся.
— Что? Дэмуль и Каран так счастливы, так у меня аж нос забило. Ой, подождите, должно быть «заложило»… Можете продолжать строить друг другу глазки.
Юнхи и Сончжун вполне ожидаемо не захотели.
— Ну же…
— Э-э-э, нет, спасибо, саён, — улыбнулась Юнхи.
— Ой, я испортил романтический момент? Как жаль…
— Отличный ход, — закатил глаза Чжесин. — Теперь они передумают приглашать нас к себе.
— О! — Ёнха засветился от счастья. — Вы нас пригласили?
Профессора ответили одновременно:
— Да.
— Нет.
Они посмотрели друг на друга. Юнхи вздернула брови, Сончжун нахмурился, и Ёнха решил:
— Мне больше нравится ответ Дэмуля. Завтрашний вечер подойдет? Встретимся примерно в то же время, что и сегодня.
— Это немного… — неуверенно начал Сончжун.
— Отлично! Мы придем!
Через пару часов Ёнха оказался самым пьяным в компании. Когда он попытался заказать ещё бутылку соджу к пяти, стоявшим на столе, Чжесин практически закрыл ему рот рукой.
Сончжун позвал хозяйку и спросил, сколько они должны. Поскольку у Юнхи не было с собой денег, Чжесин был занят, а Ёнха в нынешнем состоянии не мог досчитать и до двух, Сончжун заплатил за всех и сделал вид, что не заметил, как хозяйка ему подмигнула.
Они ушли, как только Чжесин сумел поставить Ёнха на ноги. Юнхи спросила, не нужна ли ему помощь, чтобы проводить Ёнха до дома. Сончжун, понимая, что это переводится как «я предлагаю моего мужа в качестве тягловой силы», кивнул, но в этот момент Ёнха попытался вырваться и пойти следом за первой проходившей мимо женщиной. Попытка сбежать провалилась: Джусин вовремя его перехватил.
— Все нормально, — сказал он. — Идите домой, пока совсем не стемнело.
— Да, наш Гёльо очень, очень способный, — вклинился Ёнха, совсем немного глотая слова. — Вы, голубки, отправляйтесь в свое уютное гнездышко — или не уютное… Я ведь этого даже не знаю. Почему вы меня не пригласили?
— Мы пригласили тебя, саён, — напомнила Юнхи. — Вы идете к нам завтра.
«Потому что он практически напросился», — подумал Сончжун. Он проигнорировал недовольное лицо Ёнха и сказал Чжесину:
— Если уверен, что справишься…
Ёнха опять попытался уйти, в этот раз решив, что немедленно отправится в гости к Дэмулю и Карану — Чжесин просто схватил его за шею.
— …с ним.
— Все нормально. Ещё увидимся. Да, некоторое время я буду работать днем. Мой начальник потребовал, чтобы я поменялся с ним дежурствами. Он поссорился с женой и не хочет ночевать дома. Как-то так.
Юнхи кивнула и отпрыгнула подальше от Ёнха, размахивавшего руками.
— Хорошо. Ещё увидимся.

Глава вторая, в которой встреча отменилась без особой на то причины, а Ёнха опустился до подкупа

Что-то случилось.
На следующий день после того, как Сончжуна ограбили в харчевне, Чжесин заглянул в Сангюнгван и сказал Юнхи, что не сможет зайти вечером в гости. Она бы решила, что ничего страшного, и списала бы все на усталость и дополнительную работу, но потом в середине лекции в аудиторию зашел Ёнха и тоже сказал, что не сможет быть. Поскольку Юнхи не хотела отпускать учеников раньше или как-то иначе прерывать занятие, то не стала задавать вопросы.
На следующий день Юнхи решила узнать, почему оба так внезапно отказались прийти: она планировала сама поговорить с Ёнха, а Сончжуну дала задание найти Чжесина.
Сончжун обнаружил его на рынке. Заметив, что он пытается поймать преступника, Сончжун решил подождать в сторонке. Чжесин как раз схватил за шкирку тощего пацана, пытавшегося не слишком умело украсть немного риса у лавочника, и едва не оторвал его от земли.
— Ты совсем дурак или как? Даже не заметил стражника за спиной.
— Н-н-нет, н-не дурак, господин!
— Спасибо, господин! — воскликнул лавочник. — Эти дети все время пытаются у меня что-нибудь украсть! Никчемные воришки с загребущими руками!
Все ещё держа пацана за шкирку, Чжесин посмотрел на лавочника.
— Эй, у тебя есть какое-нибудь задание?
— Что?
— Ну, знаешь, несложные дела, которые надо сделать. Есть что-нибудь такое?
— Да, конечно, — рассмеялся лавочник. — Этого добра полно.
— Пусть парнишка что-нибудь сделает.
И пацан, и лавочник отрыли рты, прикидывая, не сошел ли этот стражник с ума.
— Пусть поможет тебе, и если хорошо справится, дай ему немного риса. И не скупись, ясно?
— Но... Но... — залопотал лавочник.
— Это приказ. Если он опять будет шкодничать, зовите меня. — Он отпустил пацана. Тот пошатнулся от неожиданности. — А ты... Не веди себя как дурак, это может войти в привычку. И работай прилежно. Понял?
— Да, господин!
Чжесин улыбнулся, взъерошил ему волосы и продолжил обход. Через секунду Сончжун его нагнал.
— Доброе утро, саён!
Чжесин оглянулся и кивнул ему.
— Угу.
Некоторое время они шли молча, потом Сончжун не выдержал:
— Юнхи просила узнать, почему вы отменили вчерашнюю встречу.
— Нет никакой причины, — начал Чжесин, но тут же передумал. — Хотя, знаешь, все дело в моем новом графике работы. Привыкаю работать днем. — Он помолчал. — Надеюсь, начальник скоро помирится с женой. Дневные дежурства ужасно скучные.
— Ну, ты поймал вора, — напомнил Сончжун. — Полезно знать, кто из городской стражи действительно защищает закон.
— Ты все видел, да?
— Угу. — Сончжун помолчал и добавил: — Это было очень мило с твоей стороны.
— Если бы я арестовывал каждого ребенка, пытающегося украсть еду, тюрьма превратилась бы в детскую.
Через несколько минут неловкого молчания Сончжун опять спросил:
— Ты сказал, что дневная смена скучная, значит ли это, что ночная веселее?
— Угу. Появился какой-то недоросль, разбрасывающий листовки в разных частях города. Написанные с чудовищными ошибками. Она не поэт, да.
— Она?..
— Да, я икал, так что... — Чжесин пожал плечами. — Сомневаюсь, что её поймают в смену начальника. А если поймают, значит, нечего ей ночами бегать по крышам.
Сончжун кивнул. Ещё несколько минут они шли молча, потом Сончжун попробовал ещё раз:
— Что случилось с саёном Ёнха?
— Ты ходишь слишком медленно, — ни с того ни с сего заявил Чжесин. — Я не на прогулке, я работаю. — Он разогнался, но Сончжун не отставал. Чжесин ускорялся до тех пор, пока не пришлось чуть ли бежать по улице.
Именно в этот момент до Сончжуна дошло: возможно — только возможно — Чжесин пытается он него избавиться. Так что он перестал бежать и крикнул:
— У меня скоро следующее занятие, увидимся позже, саён!
Тот махнул рукой и исчез в переулке, а Сончжун остался размышлять, что такого ужасного могло быть в вопросе о делах лучшего друга.
В это же время Юнхи отправилась в лавку тканей Ёнха, чтобы узнать, почему он отменил встречу. Она громко прочистила горло, видя, что саён укрылся за несколькими отрезами, висевшими у входа, наполовину заслонив какую-то хихикавшую девушку от взглядов посторонних.
Ёнха оглянулся, увидел Юнхи и прощебетал, пока хохотушка краснела:
— А, профессор Дэмуль! Минутку, мне нужно позаботиться об этой милой покупательнице.
Он отвернулся, а Юнхи размышляла: чувство стыда Ёрим в себе изничожил или таким родился. Тем временем, Ёнха наклонился ближе к посетительнице и едва ли не промурчал:
— О да, синий очень подходит! Только цвет океана способен так ярко подчеркнуть красоту глаз хрупкой девушки...
Юнхи отвернулась, пыталась не притоптывать на месте от стыда и раздражения, пока Ёнха завершал сделку. Она подождала, пока розовая булькающая лужа, в которую превратилась покупательница, не ушла, прихватив с собой отрез и слугу, и только тогда посмотрела на Ёнха.
— Доброе утро! — просиял он, приобняв её за плечи. — Что тебя сегодня сюда привело?
— Вообще-то я не могу понять, почему ты решить не ходить к нам поужинать. Кажется, поначалу тебе нравилась эта идея.
— О, нет никакой особой причины. — Он потащил Юнхи вперед, схватил образец нежно-розовой ткани и набросил на нее. — Разве не чудесный цвет? Из нового завоза. Думаю, Карану очень пойдет, ты согласен?
Понимая, что ни ей, ни Сончжуну не нужна ткань, светящаяся в темноте, она осторожно ответила:
— Не думаю, что ему сейчас нужна новая одежда.
— Ерунда! Продукты могут испортиться, а одежда будет храниться, пока ты не решишь, что настало время её надеть.
Юнхи помолчала, потом спросила:
— Ты пытаешься меня отвлечь, чтобы я не спрашивал, почему ты к нам не пришел?
— Эх, Дэмуль! Разве я устрою настолько детскую и глупую выходку?
— Да.
Ёнха скривился.
— Фу, какой чудовищно честный пацан.
— Э-э-э, не то чтобы ты...
Он схватил Юнхи за плечо, развернул и потащил к прилавку с лентами.
— Разве не прелесть? — улыбнувшись, продолжил настаивать он. — Те, что справа, тоже новые. — Он выбрал особенно красивую бледно-зеленую ленту и приложил её к щеке Юнхи. — Мило, правда?
Юнхи кивнула.
— Она такая гладкая, что, кажется, будто это вода стекает по пальцам. Потрогай.
Юнхи подчинилась.
— Теперь она твоя.
— Я не могу... — Юнхи потянулась, чтобы положить ленту на прилавок.
Ёнха перехватил её руку.
— Конечно, можешь. И возьмёшь. Ты же не хочешь отказаться от подарка саёна?
— К-конечно, нет. — Она улыбнулась. — Спасибо, саён.
— Не за что, Дэмуль! А теперь я вынужден попросить тебя уйти. — Он развернул её лицом к выходу и легонько подтолкнул. — Твоё прекрасное лицо отпугнет простых смертных.
После чего Юнхи ушла, чувствуя некую неловкость: она пришла задать вопрос, а получила, по всей видимости, взятку.

Глава третья, в которой расследование продолжается, а Юнхи беспокоится

Когда оказалось, что саёны не разговаривают друг с другом почти неделю, Юнхи решила выяснить, что происходит. Она было собралась привлечь к этому мужа, но решила, что сначала попробует сама. Но за завтраком спросила Сончжуна, заметил ли он, что саёны уже несколько дней делают вид, что незнакомы.
— Я давно не видел саёна Ёнха, — ответил тот. — Я был занят, ученики просили о помощи… Что ты смеёшься?
Юнхи успокоилась и спросила:
— Ты уверен, что это единственная причина, по которой ты с ним не пересекался?
Сончжун закатил глаза и вздохнул, изображая раздражение.
— Последний раз, когда я разговаривал с Ёнха наедине, он хотел знать, как складывается наша семейная жизнь.
— Он наш саён и друг. Что не так с этим вопросом?
— Мы же говорим о Ёнха, — Сончжун вздёрнул бровь. — Не догадываешься, какая именно сторона семейной жизни его интересовала?
— Что? О…
— Довольна, о моя необычайно сострадательная и чуткая жена?
— Конечно, милый. Помогай ученикам, сколько хочешь.
— Спасибо.
— А что насчёт саёна Чжесина? С ним ты виделся?
— Пересекался пару раз в городе с тех пор, как ты просила с ним поговорить.
— Он упоминал Ёнха или какую-нибудь ссору?
Сончжун, нахмурившись, задумался.
— Не совсем. Я несколько раз спрашивал о саёне Ёнха, поскольку они с Чжесином вроде как друзья, но Чжесин каждый раз сбегал. Это немного странно, но с другой стороны, он же почти всегда такой угрюмый. — Сончжун пожал плечами, потом улыбнулся: — Собираешься разобраться в этом деле?
— Да, — кивнула Юнхи. — Займусь после первого занятия.
— Удачи, Дэмуль!
Решив сначала выслушать менее приукрашенную и хотя бы наполовину правдивую версию, Юнхи отправилась искать Чжесина. Он совершал утренний обход.
— Саён, я не пытаюсь лезть не в своё дело, но… Вы с саёном Ёнха в порядке?
Чжесин искоса посмотрел на неё.
— Да вроде не болеем. А что?
— Я говорю немного о другом. Вы не ссорились?
— Что? — Чжесин замер.
Юнхи забеспокоилась, что он сбежит, но решила, что раз начала, надо закончить, и нерешительно продолжила:
— Кажется, в последнее время вы с саёном Ёнха не ладите. У вас все в порядке?
— Чем меньше знаешь, тем лучше, ясно? — отрезал он и пошёл вперед.
— Но…
— Понял меня?
Юнхи вздохнула, но кивнула.
— Понял. Но если я чем-нибудь смогу помочь, дай знать.
— Угу.
Учитывая, что из Чжесина она не смогла ничего вытянуть, Юнхи решила обратиться к Ёнха. Если он тоже откажется говорить (опять), она планировала уговорить Сончжуна пообщаться с ними обоими. Если и так не выгорит (в чем она была почти уверена), она оставит их в покое и будет надеяться, что они сами разберутся.
— Саён, мы можем поговорить?
Ёнха, запиравший лавку на ночь, посмотрел на неё из-под полей шляпы. Покончив с замками, он ухмыльнулся и наклонился вперед так, что их шляпы почти соприкасались. Когда Юнхи едва заметно вздрогнула от подобного посягательства на личное пространство, он сказал:
— Не хочу.
— Чт… Что? — Юнхи поспешила за ним вниз по улице. — Почему нет? Я сказал что-то не то?
— Да, ты слишком серьезен. — Ёнха попрыгал на одной ноге, покружился, потом сцепил руки за спиной и принялся разглядывать рынок, весело улыбаясь и шагая более-менее степенно. — От серьезных разговоров мне становится скучно.
— Но я думаю, это важно…
— Ох, Дэмуль. Важные вещи обычно самые скучные!
Смирившись с тем, что вопросы в лоб дадут больше информации, Юнхи сказала:
— Я говорю о тебе и саёне Чжесине.
— Что ж ты раньше не сказал? О себе я слушать люблю. — Он похлопал Юнхи по шляпе. — Надо было с этого и начинать. Итак! О чем ты хотел поговорить насчёт меня и Гёльо?
— Ну… Кажется, в последнее время вы не ладите. Что-то случилось?
Ёнха задумался. Глубоко задумался. Юнхи уже почти ждала искреннего, хорошо продуманного ответа, как Ёнха начал рассуждать вслух.
— По-моему, я не видел Карана с ужина в таверне, где нас ограбили. Как у него дела?
— Э-э-э… Нормально…
— Знаешь, иногда мне кажется, что этот маленький засранец меня избегает. Не представляю, почему! Нам надо в ближайшее время сходить выпить. Он завтра свободен?
— Думаю, да…
— Прекрасно! Ты тоже, конечно, должен прийти. Я прослежу, чтобы Гёльо тоже появился. Я встречу вас, влюбленных, и обведу в таверну. Обещаю, в этот раз приятное, чистое заведение с не слишком запятнанной репутацией.
— Я… я рад это слышать, но, кажется, я задал вопрос, и не мог бы ты… ну… ответить?
Ёнха посмотрел на неё и громко прошептал:
— Я пытаюсь сказать, что сначала хочу привести тебя в тихое место, а потом всё расскажу.
— О, извини… — У Юнхи округлились глаза. — Я не знал…
— А, не беспокойся, — отмахнулся Ёнха. — Пошли на причал, там сейчас должно быть спокойно.
Добравшись до места, Ёнха опёрся на деревянные перила, Юнхи стала рядом.
— В тот вечер, когда мы пошли в харчевню, которую Каран возненавидел… Помнишь, Гёльо провожал меня до дома? Так вот, выяснилось, что по пьяни я становлюсь чрезвычайно общительным. И я сболтнул, что в юности испытывал в нему… неподобающие чувства.
— Что это значит? — удивилась Юнхи.
Ёнха уселся на перила.
— Помнишь, как Каран в тебя влюбился, но был уверен, что ты — мужчина?
— Ну, я… ЧТО?
— Отлично, Дэмуль! — усмехнулся он. — Гёльо отреагировал почти так же, а потом совсем сошёл с ума.
— И ты… всё ещё испытываешь к нему такие чувства?
— Ой, не глупи. Для этого есть эротическая литература.
— Я не знал. — Юнхи нахмурилась. — Сработало?
Ёнха помолчал и признал:
— Ну, почти. Я об этом даже не упомянул, а Гёльо со мной уже неделю не разговаривает! — Он задумался. — Считаешь, он решает, арестовать меня или нет?
— Вы столько лет дружите, сомневаюсь, что ему такое могло прийти в голову, — покачала головой Юнхи. — Особенно если ты рассказал ему о том, что осталось в прошлом.
— Я очень ценю твое мнение, Дэмуль! Было бы слишком жестоко отправить меня в какую-нибудь отвратительную тюрьму. — Он уверенно кивнул: — Гу Ёнха не место в клетке!
— Как думаешь, когда саён Чжесин начнёт с тобой общаться?
— Откуда мне знать? Я никогда не думал, что он так болезненно отреагирует, так что мне придётся пересмотреть инструкцию по эксплуатации неуловимого Гёльо.
— Ты пытался с ним говорить?
— Пару дней назад, но он меня проигнорировал. — Ёнха скривился. — Представляешь, я почти на голове ходил, а этот засранец только вынес мне официальное предупреждение, мол, ваше поведение является нарушением общественного порядка. — Он поцокал языком. — Вот урод.
Юнхи замялась.
— Не хочу лезть не в своё дело, но я могу чем-нибудь помочь?
— Не думаю. Когда-нибудь он придёт в себя. — И Ёнха добавил себе под нос: — Во всяком случае, я на это надеюсь.
— А как же ты?
— А что я?
— С тобой всё будет в порядке? То есть, если ты всё ещё чувствуешь…
— Я чувствую только, что он — мой лучший друг, и хочу, чтобы он таковым оставался.
Юнхи прикусила губу, пытаясь сдержаться, но всё равно спросила на всякий случай:
— Уверен? Если Сочжун и я…
— Эй, Дэмуль.
Она напряглась, услышав решительные нотки в его голосе, но Ёнха улыбнулся:
— Ты слишком беспокоишься. Я гораздо дольше дружу с Гёльо, чем вы с Караном знакомы. И если я иногда что-то к нему чувствую, ну и пусть, лишь бы он всё равно оставался моим другом. Я не собираюсь помереть от разбитого сердца. Я Гу Ёнха, ты не забыл? Я скорее умру, чем окажусь на улице в грязной одежде, и я отказываюсь умирать в грязи!
Юнхи неохотно кивнула.
— Отлично. — Ёнха спрыгнул с перил. — Не забудь передать Карану, что мы завтра встречаемся.
По дороге домой Юнхи спросила:
— Ты сможешь привести саёна Чжесина или мне попробовать?
— Эй, разве я тебе только что не объяснил, кто я? — усмехнулся Ёнха. — Я справлюсь.
(Так и вышло, но сначала Ёнха побегал за Чжесином по городу и пару раз упомянул Юнхи.)
Добравшись до дома, Юнхи обнаружила задумчивого Сончжуна, сидевшего за столом, разглядывавшего ничем не примечательную точку на противоположной стене.
— Раз ты меня совсем не слушаешь, — начала она, усевшись напротив, — я просто скажу, что завтра саён Ёнха настойчиво приглашает нас выпить.
Сончжун моргнул.
— Что?
— Завтра вечером мы идем пить с саёнами.
— О. Да, конечно. — Он опять впал в задумчивость. Юнхи очень удивилась такой сговорчивости супруга.
— Стой, ты разве не тот парень, который только сегодня утром признался, что пытался избегать саёна Ёнха? Ты меня слышишь?
Юнхи помахала рукой перед его лицом. Не увидев никакой реакции, она взяла со стола яблоко и кинула в Сончжуна.
— Эй! Да, я здесь! Я внимательно слушаю! — Он потёр ушибленное плечо и положил яблоко на стол. — Кстати, я их купил для тебя, мой хрупкий и нежный цветочек. — Он указал на миску с фруктами посреди стола. — Я по глупости надеялся, что ты их съешь, а не превратишь в оружие.
— Это было очень мило с твоей стороны, дорогой, — улыбнулась Юнхи. — Ты слышал, что я сказала?
Сончжун помедлил и робко продолжил:
— Что-то про саёна Ёнха…
— Завтра он собирается вытащить нас выпить. Всё уже решено, так что не пытайся отказаться. О чём ты так глубоко задумался? — Она быстро поменяла тему, пока Сончжун не возмутился, что его планами никто не поинтересовался.
— Саён Чжесин придёт?
— Думаю, да.
Сончжун вздохнул — Юнхи считала, что он признал поражение, пока он не продолжил:
— Полагаю, это полезно. Не знаю насчёт саёна Ёнха, но с саёном Чжесином определённо что-то не так.
Юнхи, решившая, что Ёнха не хотел бы делиться столь деликатной информацией со всем миром, изобразила изумление.
— Правда? Почему ты так думаешь?
— Я столкнулся с ним ещё раз, покупая фрукты. — Сочжон смутился. — Он задавал странные вопросы. Очень личные, он обычно не настолько любопытный. А уж моими делами интересуется крайне редко.
— Что за вопросы? — Теперь нахмурилась Юнхи.
— Спрашивал, когда ты начала мне нравится, как я мог в тебя влюбиться, зная, что ты парень. Я искренне считаю, что это не его дело, но Чжесин так настаивал, что я рассказал. Видимо, меня привлёк твой характер и мозги. И, конечно, смазливое личико.
— Он совсем не упоминал саёна Ёнха?
— Нет, но раз ты так беспокоилась, что они поссорились, я спросил Чжесина о нём.
— И? — Юнхи наклонилась вперёд.
— Это самое удивительное: он промямлил, что не хочет арестовывать этого при… в смысле, саёна Ёнха. Саён Чжесин использовал другое слово. Не знаешь, саён Ёнха в последнее время закон не нарушал?
— Нет. Ничего незаконного он не делал. В смысле, более незаконного, чем обычно. Чжесин что-нибудь ещё сказал?
Сончжун покачал головой.
— Потом всё было как в первый раз: он выдумал какой-то предлог и сбежал от моих прозорливых вопросов. — Он слегка поклонился. — Детектив Ли Сончжун закончил отчёт.
— Возьми печеньку за старание, — ухмыльнулась Юнхи.
— Конечно, — улыбнулся Сончжун. — А теперь давай забудем о них до завтра, хорошо? — Он взял яблоко и протянул ей. — Возьми. И в этот раз попробуй его съесть.

Глава четвертая, в которой квартет Чжалгем посещает чуть менее сомнительную харчевню, а Чжесин изумляется

Как было уговорено, Ёнха встретил Сончжуна и Юнхи и привёл их в заведение, которое выглядело чуть лучше, чем предыдущее, которое он выбрал. Там было чище, и подушки казались мягче, но Сончжун отнёсся с подозрением к хмурому человеку, встретившему их на пороге.
Ничуть не возмутившись такому странному работнику (который, по мнению Сончжуна, в предыдущей жизни топил котят и отрывал крылья бабочкам), Ёнха заказал пару бутылок соджу и уселся за свободный стол. Когда алкоголь принесли, Юнхи поинтересовалась:
— А саён Чжесин разве не придёт?
— Почему ты спрашиваешь? Тебе недостаточно меня? — обиделся Ёнха.
— Э-э-э…
— Он скоро придёт. Тем временем… — Он взял свою чашку, Юнхи налила ему соджу. — …мы можем развлекаться. — Он выпил и разлил алкоголь по чашкам.
Сончжун как раз пил, когда Ёнха поинтересовался:
— Эй, Каран, почему ты меня избегал?
Юнхи похлопала поперхнувшегося мужа по спине, а Ёнха предпринял похвальную попытку изобразить сожаление. И она ответила за всё ещё хватавшего ртом воздух Сончжуна:
— В последнее время он был занят с учениками.
— Это прекрасно. А то мне казалось, что только тебе на меня не наплевать, Дэмуль!
В этот момент в таверну зашёл Чжесин и плюхнулся рядом с Ёнха, поскольку это было единственное свободное место. Ёнха радостно собрался налить соджу и ему, но Чжесин придвинул свою чашку к себе и налил себе из ещё не распитой бутылки.
Когда он выпил, Ёнха спросил его напрямую:
— Так что, ты меня уже простил?
— Заткнись.
— Почему? Я же сказал, что всё же в прошлом. — Он посмотрел на Юнхи и Сончжуна. — Правильно же?
Юнхи кивнула, Сочжун нахмурился и поинтересовался:
— Я должен знать, о чём идет речь, саён?
— Да… Я тебе рассказывал, когда ты спрашивал совета, как вести себя с Дэмулем. Я раскрыл тебе суперсекретное решение, которое позволяет избавиться от таких проблем.
— Ты пытаешься сказать, что трепался с другими людьми о том, что сказал мне? — напрягся Чжесин.
Ёнха потребовалась секунда, чтобы перевести этот вопрос на нормальный язык.
— М-м-м, нет, не пытался, но это оказалось непредвиденным последствием. Ой…
Юнхи наклонилась к Сочжуну и прошептала:
— Ты хочешь сказать, что спрашивал совета саёна Ёнха… в этом вопросе?
Сочжун глуповато улыбнулся и прошептал в ответ:
— Это было давно, и я был в безвыходном положении. — Он повернулся к Чжесину. — Так ты об этом вчера говорил? Что ты не хочешь арестовывать саёна Ёнха за хранение запрещённых книг? Учитывая, сколько их у него, этого может хватить на смертный приговор.
Все уставились на него.
— Что? — выдавила Юнхи.
— Это… это была шутка…
Несколько испуганный Чжесин печально покачал головой.
— Ай, Каран, не делай так больше! Никогда не шути, — поцокал языком Ёнха. — У меня чуть сердце не остановилось!
Сончжун извинился и старался не показать, как расстроился из-за этой неудачной шутки. Он попытался скрыть смущение, продолжив разговор:
— Тогда «все уже в прошлом» относится к… твоим чувствам к саёну Чжесину?
Ёнха улыбнулся, потому что Сончжун сам во всем разобрался.
— Молодец, Каран! За это надо выпить.
Он разлил соджу, Сочжун отпил немного и продолжил:
— Если ты поссорился с саёном Ёнха из-за этого, не стоило переживать. Он же сказал, что всё в прошлом. — Он посмотрел на жену. — Так?
— Да.
Сочжун принял этот ответ без вопросов и кивнул Чжесину. Тот, со своей стороны, посчитал, что Юнхи потребовалось чуть больше времени, чем строго необходимо, чтобы ответить, так что он устроил ей проверку пристальным взглядом.
Он уставился на Юнхи, она должна была посмотреть на него.
Вместо этого она перевела взгляд на свои коленки.
Чжесин продолжил смотреть. Юнхи надо было спросить, не осталась ли у неё на лице еда, не нужно ли ей что-то сделать…
Вместо этого она смущённо поёжилась и подергала ленту шляпы под подбородком.
И таким образом провалила проверку.
Чтобы подтвердить результаты своего очень научного эксперимента, Чжесин обратился к Ёнха:
— Как оно вообще могло не закончиться? Чему там заканчиваться? Я думал, ты любишь посещать кисэн.
— Конечно, но ты их красивее, а когда побреешься… Ай, больно! — Он отодвинулся подальше, пытаясь увернуться от удара Чжесина. — Да шучу я, шучу! Я время от времени так делаю, помнишь? — Он устроил локоть на плече Чжесина и продолжил: — Не беспокойся. Когда не бреешься, ты всё равно красавчик. И я знаю, что ты, несмотря ни на что, меня любишь.
Удар.
— То есть, как друга! Что ж ты такой обидчивый-то.
— Я не обидчивый, а всего лишь разумный человек. Учитывая всё, что ты мне рассказал, ты ни в чём не можешь меня винить.
Ёнха на секунду задумался, всё ещё потирая плечо.
— Вообще, могу, но ты, скорее всего, опять попытаешься меня ударить, так что не буду. Право же, я постоянно говорю подобные вещи, но обычно ты не лезешь из-за них в драку.
— Это было до…
— Это ничего не меняет! Если ты не хочешь что-нибудь изменить, конечно. — Ёнха улыбнулся, чтобы хоть как-то скрыть раздражение, проскользнувшее в последнем фразе. — Слушай, не важно, почему что-то закончилось, раз оно закончилось. Ясно?
Чжесин скептически посмотрел на него.
— Просто притворись, что я вообще ничего не говорил. — Ёнха схватил Чжесина за руку, сунул в неё чашку и наполнил до краев. — Выпей. И давай перестанем ссориться перед детьми, пока они не получили травму, не совместимую с жизнью.
«Дети» чувствовали себя крайне неуютно: сидеть напротив саёнов и пытаться слиться с окружающей обстановкой было не особенно приятно, но когда их присутствие заметили, стало только хуже.
— Э-э-э, не обращайте на нас внимания, — запнулась Юнхи. — Если вы помиритесь… А может, нам лучше уйти?
— Да не, мы уже всё обсудили. Правда, Гёльо?
Чжесин выпил соджу, которое налил ему Ёнха.
— Как скажешь. Только о других парнях так не думай.
— Почему? Будешь ревновать? — Ёнха инстинктивно отклонился в сторону в ожидании тычка, но Чжесин только ответил, разглядывая пустую чашку:
— Просто я не хочу увидеть какую-нибудь сцену и притворяться слепым, чтобы не пришлось тебя арестовывать. — Он посмотрел на Ёнха. — Ёрим, я прежде всего твой друг, но я всё равно охраняю закон. Я буду молчать и прикрывать тебя, если понадобится, но не усложняй мне жизнь, хорошо?
Ёнха засветился как медный грошик.
— Это когда я усложнял тебе жизнь?
— Эй, убл…
— Ай-ай-ай, как вы можете, господин стражник! В присутствии Дэмуля!
Чжесин искоса посмотрел на Юнхи и неразборчиво извинился.
Юнхи улыбнулась.
— Всё нормально. — Она подмигнула Сончжуну. — Я уже почти привык слышать первую половину этого слова. — Она посмотрела на Чжесина и спросила: — Так теперь с тобой всё будет в порядке, саён?
Тот кивнул.
— Я… вероятно, слишком остро отреагировал. Совсем немного. Но всё уже нормально. Мы давно дружим. Мы помирились.
Понимая, что этот монолог с запинками был произнесён скорее для него, чем для Юнхи, Ёнха потянулся. Одна рука каким-то образом оказалась на плечах Чжесина.
— Ой! — Когда, к его вящей радости, Чжесин руку не стряхнул, он возликовал: — Мой дорогой друг Гёльо! Как я по тебе скучал! А ты?
Чжесин закатил глаза и ухмыльнулся:
— Конечно. Как я скучаю по улетевшей мухе, которая кружилась вокруг меня битый час.
— Эй! — Ёнха дал ему подзатыльник.
— Ладно-ладно. Без тебя как-то странно всё. Ты счастлив, наконец?
Пока Чжесин наливал Ёнха соджу («Это последний заход на сегодня, понял, Ёрим?»), Юнхи наклонилась к мужу.
— Кажется, всё устроилось.
— Угу, — прошептал он в ответ. — Благодаря их ссоре нам не нужно принимать их у себя!
— Какой ты вредный! — фыркнула она.
— Что поделать, если я хочу иметь место только для нас с тобой.
— Эй, Дэмуль, Каран, — оживился Ёнха, оторвавшись от соджу и Чжесина. — Мы всё ещё не были у вас в гостях. Когда вы снова нас пригласите?
Так что Юнхи ещё раз их пригласила, а Сончжун мужественно пытался себя убедить, что надеяться на новую ссору саёнов — это слишком эгоистично.